Отвечает протоирей Максим Козлов
Многие считают, что Православная Церковь узурпировала спасение, так как со всей категоричностью утверждает, что только православные спасутся, а другие, даже искренне верующие, нет.
Может ли клетка тела жить отдельно от организма? Может ли ветка дерева, отломившаяся от него, плодоносить и существовать сколько-нибудь долго?
Конечно, если в баночку поставить, листья могут и распуститься, но долго жить она все равно не будет. Нельзя забывать, что Церковь - это не человеческий институт и не товарищество, дающее исключительное право на спасение. Это Тело Христово, то есть сообщество людей, соединенных в Церкви невидимым, мистическим единством во Христе. Евангелие свидетельствует, что верующий спасен будет, а неверующий - осужден, что те, кто будут участвовать в евхаристии, причащаться Тела и Крови Сына Божия, будут наследниками Царства Небесного. Те, кто утверждают, что вне Православия нет спасения, лишь свидетельствуют о том, во что верили изначально всегда и везде православные христиане - члены древней неразделенной Церкви. Теперь встает вопрос о границах Церкви. Историческое бытие церковного христианства подводит нас к признанию важной двуединой истины: с одной стороны, Церковь признает источником спасения только себя и зовет всех в свою ограду; с другой стороны, она не смотрит на окружающий христианский мир как на нечто, одинаково пoгpуженное во тьму. Об этом на протяжении более чем полутора тысячелетий церковной практики свидетельствует наличие трех чинов приема в Церковь инославных людей: 1) через крещение - для признаваемых ложно носящими имя христиан (например, для "Свидетелей Иеговы", "Церкви Христа" и др.
); 2) через миропомазание - для тех, у кого сохранились основы древней церковной веры, но многое утрачено, в первую очередь священство, идущее от апостолов (лютеране, кальвинисты и другие традиционные протестанты); 3) через покаяние - для тех, у кого большинство церковных таинств признаются действительно совершившимися (католики и представители древних восточных церквей). Так что нельзя говорить о католиках, армяно-григорианах, коптах, даже о традиционных протестантах как о людях, полностью чуждых Церкви и, значит, пути к спасению. Однако их свидетельство о себе как об истинной Церкви Христовой не может быть нами принято.
А если человек родился в неправославной стране, не получил православного воспитания и некрещеным умер - что же, для него нет спасения?
С нашей стороны было бы немыслимой дерзостью брать на себя роль того единого Судии, в руке Которого находятся души всех людей. Поэтому нам стоит помнить о другом: что если кто из нас, православных, уйдет вдруг "на страну далече" и начнет искать какой-то новой духовности или в эре Водолея, или в очередном сектантстве, то уж точно уйдет от пути к спасению. В прошлом веке святитель Феофан Затворник на вопрос одной дамы, спасутся ли католики, отвечал: "Не знаю, спасутся ли католики, знаю только, что я без Православия не спасусь". И в нашем сердце должно быть не осуждение других, но искреннее желание, говоря словами одного древнего церковного учителя, "возвращения братьев, разлука с которыми терзает нас". И если нет этого желания, но есть некое самодовольство, что, мол, только мы спасемся, а миллионы людей в этом мире, лежащем во зле, погибнут, - это уже верный признак сектантской психологии.
Сейчас многие говорят о близости христианства и иудаизма. Есть для этого какие-то основания?
Не думаю, что так говорят многие. Говорят, скорее, некоторые, производящие при этом изрядный шум. Близость христианства и иудаизма - вещь надуманная, никак из Предания Церковного не выводимая. Не вдаваясь в тонкости исследования Талмуда и различных течений иудаизма - хасидского, так называемого ортодоксального и каких-то иных, часто враждующих друг с другом, - надо признать, что за иудаизмом стоит по сути один основополагающий тезис: неприятие Христа Спасителя как того Мессии, о Котором говорит весь Ветхий Завет. И в этом смысле к убежденным иудаистам относятся слова Христа Спасителя, сказанные Его современникам о том, что если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне (Ин. 5, 46). Вот это средостение стояло и стоит между христианством и иудаизмом две тысячи лет. Поэтому можно утверждать, что иудаизм есть антихристианство, то есть религия непризнания Христа Мессией, и всякого рода тезисы о иудо-христианском происхождении западноевропейской цивилизации есть или не вполне добросовестная мифологизация, или же сознательная тенденция, опасная и неприемлемая для нас.
В чем разница между антисемитизмом и антииудаизмом?
Для антисемитов критерием является некий закон крови, этническое происхождение человека невзирая на его личные качества, устроение души, вероисповедание, что, собственно, и определяет в нем образ и подобие Божие и о чем отчетливо говорил апостол Павел: Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе (Гал. 3, 28). Отношение же Церкви к иудаизму, отличное от отношения к другим религиям, основано на том, что иудаизм - это не просто религия, остановившаяся на почитании определенных книг Ветхого Завета. Это религия, подчеркну, не еврейского народа, а только его части, разделяющей мнение той толпы, которая две тысячи лет назад кричала на площади перед дворцом Понтия Пилата: Распни Его!.. нет у нас царя, кроме кесаря (Ин. 19, 15). И согласие это с тем мнением толпы выражается доктринально и в Талмуде, и в других священных книгах иудеев, в которых о Божией Матери говорится как о блуднице, а о Христе как об ограниченном и невежественном лжепророке и многое другое, что просто не подлежит цитации. Если бы сейчас нечто подобное опубликовать в общественной прессе, то это было бы равносильно разжиганию религиозной розни. Иудаизм - это религия живого и действенного непризнания в Иисусе из Назарета того обетованного Мессии, воскресением Которого и опытом веры в Которого вот уже две тысячи лет живет христианская Церковь. Отсюда и все трагическое противостояние не Церкви иудаизму, но иудаизма Церкви, ведь первые гонения на христиан были инициированы иудеями, о чем сказано и в апостольских Деяниях, и в Житиях святых. Позднее ересь жидовствующих была сознательным отвержением всего того пути, который к шестнадцатому столетию прошла Русская Церковь, русский народ и русское государство.
Яркий пример последних дней - протесты иудеев против установления крестов на могилах христиан в Освенциме. И в этом смысле нужно отчетливо понимать, что один из последних мифов современной западной историософии и культуры о так называемой иудо-христианской цивилизации не подлежит усвоению в православном сознании. Нет и не может быть иудо-христианской цивилизации, как нет и христианско-атеистической, как нет и христово-антихристова комитета. А ежели он когда и будет создан, то явно во времена непосредственно близкие к пришествию антихриста. И когда нам сегодня пытаются доказать, что Евангелие и Талмуд в основе своей едины, это точно такая же уловка, как утверждение, что черное и белое - один и тот же цвет. И здесь нужно быть просто честным.
Однако никогда и ни при каких обстоятельствах христианин не должен иметь никаких этнических пристрастий и впадать в осуждение конкретных людей за их национальность. Что же касается антииудаизма, то христианин как никто другой всегда обязан делать различие между человеком заблуждающимся и собственно заблуждением.
Чем отличается общественная роль Папы Римского от общественного служения Патриарха Православной Церкви?
Общественная роль римских первосвященников по крайней мере последних полутора столетий, начиная с 1870 года, с образования независимой итальянской государственности, когда папы перестали быть правителями территории, занимавшей до этого всю середину Аппенинского полуострова, характеризуется тем, что они претендуют на некий универсализм, на то, чтобы отражать интересы всех католиков и во всех странах, где исповедуется католицизм. Исторически Православие шло иным путем. Будучи универсалистской религией по сути, тем не менее оно принципиальным образом существует как сообщество поместных, то есть преимущественно национально-государственных, Православных Церквей, каждая из которых духовно реализуется в истории своего народа, своей культуры, своего государства - Румынии, Греции, Грузии, России, Белоруссии, Кипра и других православных стран. Хотя, конечно, на определенных этапах исторического бытия в это сообщество входили и иные народы, включались иные территории, а иной раз и небесконфликтно, рождались новые Поместные Церкви. Таким образом, глава каждой Поместной Церкви, в том числе и Патриарх Московский и всея Руси, есть хранитель и выразитель этой историко-религиозной, историко-культурной традиции Православия. Он является, с одной стороны, символом ее единства и неразрывности, а с другой, вместе со всеми предстоятелями Православных Церквей, - символом такого единства, какое было у апостолов, собранных вокруг Христа. И ныне предстоятели Поместных Церквей собраны вокруг невидимого Главы нашей Церкви. Поэтому таким значимым и дорогим для всех православных людей явилось совместное служение всех православных патриархов на Рождество 2000 года в граде Вифлееме в пещере Рождества Христова. Вот он, образ единства Православия, олицетворенный не единой персоной главного епископа, а семьей собранных вокруг Христа народов и их иерархов.
Как Вы считаете, объединение Православия и католичества в принципе возможно?
Да, возможно, если католики откажутся от двух своих кардинальных заблуждений: от учения о примате, то есть абсолютном главенстве, римского епископа, о даре его непогрешимого учительства, и от учения об исхождении Святого Духа от Отца и Сына - иными словами, откажутся от ложной триадологии. Если это произойдет, то не будет никаких непреодолимых препятствий для воссоединения Католичества с Православием, точнее, Римской кафедры, Римской Церкви со Вселенской Церковью Христовой. Можно богословски точно рассуждать не о Католичестве, а именно о Римской Церкви, некогда отделившейся от полноты пребывания во Вселенском Православии, но сохранившей основы древнецерковной веры - иерархическое священство и многие признаки богослужебной церковности. Откажется ли какой-либо из пап от папского примата о непогрешимости? Об этом можно скорее молиться и этого желать. Но вряд ли такое может быть достигнуто на богословских переговорах и политических собеседованиях.
Почему сегодня Православная Церковь так нетерпима в отношении других религий?
Церковь не только сегодня, но и всегда проповедовала о едином на потребу и предостерегала от религиозного индифферентизма. Сейчас ей приходится еще и объяснять, почему непросто спастись одним сбором гуманитарной помощи и отчислением религиозного налога, как то происходит в благоустроенных европейских государствах. Иисус Христос говорил: Не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!", войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф. 7, 21). Я думаю, для того, чтобы не смущаться так называемой религиозной нетерпимостью Православной Церкви, прежде всего необходимо честно ответить себе, веришь ли ты в единственный предложенный Господом путь спасения, и если да, то соотносишь ли ты свою жизнь с изначальным опытом христианской церковности, а потом уже и решать, можно или нельзя прилепляться душой к другого рода традиционным или нетрадиционным религиозным воззрениям. Теперь верность в вере объявляется нетерпимостью. Скорее всего, это связано с тем, что в последние годы утвердившееся в нашей стране общественное мировоззрение все больше ориентируется на образцы западного секуляризованного гуманизма, одним из главных постулатов которого является то, что человек не имеет права настаивать ни на каких своих взглядах и не должен быть ни в чем до конца уверенным. Ему может лишь казаться, что так нужно жить, так чего-то нельзя делать, а так хорошо бы верить. Но упаси Бог ему на этом настаивать. Такое размывание ощущения абсолютного и единого, свойственное западному сознанию, сейчас начинает прививаться и у нас. И Церковь этому противостоит. Это верно.
Православие.ру